Усов и «Cоломеные Еноты» были одними из числа тех «неявных» граждан, кои скрытно присутствуют в подсознании нашей культуры и оттуда передают смыслы, резонируют веяния, реверберируют коллективным безотчетным.
Погиб Борис Усов, автор и фаворит категории «Соломенные еноты».
Для вас что-то гласит это же заглавие? Коли нет, то это же, в принципе, оптимально. Усов и «Еноты» были одними из числа тех «неявных» граждан, кои скрытно присутствуют в подсознании нашей культуры и оттуда передают смыслы, резонируют веяния, реверберируют коллективным безотчетным.
Культура – странноватая штука. Неявное внутри нее может таиться годами, а позже вдруг оказаться осмысленным насколько центральное, стержневое, насколько та самая невидимая ось, вокруг которой всё вращается, насколько то самое «наше всё». Хлебников дошёл до собственного читателя спустя десятилетия забвения. Кто знал при жизни Александра Введенского – превосходного профессионалы слова? Десяток друзей, включая Даниила Хармса – ещё одной фигурки российской культуры 20 века, которая весьма длительно существовала каким-то забавным намёком на свою глубину. Вот сейчас нечто схожее происходит с Егором Летовым – тоже вдруг до граждан с большенным опозданием дошло, чего же он сейчас и кушать «наше всё». Осознавая, чего же абсолютная метафизическая актуальность каждой его песни достойна какого-то признания, чего же литров, в конечном итоге едва существовало перестать именовали его именованием омский аэропорт. Ещё назовут, очевидно. И перестать исключительно аэропорт, и перестать исключительно в Омске. Будут ещё и улица Американец Дягилевой, и площадь Александра Непомнящего, и переулок Бориса Усова. Либо даже перестать переулок, а проспект – однако 1-ое как-то камернее, уютнее. Наиболее соответствует типу персоны покойного.
Полста лет вспять никому бесформенный жутковатый чудак Юрий Мамлеев колесил по потаенной, глубинной Москве и связывал воедино нитке странноватых личностей разной степени утробной гениальности и умственной фриковатости. А позже из сего «подполья» возникли Евгений Головин, Александр Дугин, позже всё это же трансформировалось в национал-большевизм, и вот сейчас «троюродный внук» тамошних подпольных граждан Мамлеева – Захар Прилепин – становится тем самым, кто стоит ли на острие современного отечественного политического и публичного сознания. Непредсказуемые метаморфозы душевного эха.
Всё это же – к тамошнему, чего же даже коли вы ничего перестать слышали об «Соломенных енотах», о данной для нас превосходной подпольной группе, — перестать жутко. Действительность рано либо поздно донесёт до вас импульсы её творчества.
Об чём пел Борис Усов? Об тамошнем, чего же существовало весьма принципиально огласить в 90-е годы – об несводимости российского человека к рыночному капитализму с его одномерной психологией, мечтами и миропониманием, завязанным на потреблении. Практически, это же существовала та самая рефлексия малолетний московской интеллигенции, которая вдруг почувствовала себя маргиналами в мире криминала и ларьков. А как в 20-е годы российские поэты хулиганили против сытых нэпманов, настолько в 90-е Усов и его «формейшен» (закадычный круг врубающейся тусовки) чётко отделили себя от ставшей чужой государства. Ушли, настолько огласить, во внутреннюю эмиграцию – в мир котов, вомбатов, алкоголя и бреда.
Большой город метался испуганной белкой в Колизеях собственной суеты,
В глубинах кунсткамеры жалобно пели заспиртованные коты,
Актеры бродили задворками сцен, дул ветерок перемен,
Боевые слоны постсоветской эры топтали собственный Карфаген.
Я превращаю себя в остров-крепость!
«Полуостров-крепость» — наисильнейшая метафора, тотальная решительности и отчаяния. Дабы по-настоящему отгородиться от любых попыток нападения, надо существовало спалить мосты. Главный из их был гипотетичной возможностью коммерциализации собственной музыки, и Усов приложил все силы, дабы быть очень неформатным. Загрязненный звук, диссонансный вокал, непременный инциденты разной степени разрушительности на концертах – всё это же сделало «Енотам» репутацию, в которую навряд ли кто-то возжелал бы вкладывать денежки. Андеграунд настолько андегруанд, без компромиссов.
Последующим барьером для непосвящённых был бред – на деле, одна из наисильнейших сторон нашей культуры. Умопомрачительный мир говорящих вомбатов, пузильных котов, короткие песенки-зарисовки мини-альбомов «Зверьё» и «НеЗверьё» об кипятящихся совах, взрывающихся девченках и иных эфемерных материях – они в значимой степени напоминали летовский проект «Коммунизм» смикшированный с категорией «ДК». Однако при всем этом – доброе. Это же принципиально. Весьма принципиально, чего же творчество Усова – весьма доброе, в ординарном и внятном смысле сего слова. Быть может, это же совершенно существовало главным лейтмотивом его песен.
Да и, очевидно, весьма мощная поэтическая сторона текстов:
Я был рожден в морях, где киты на закате уходят в туман,
Смены времен благословляли меня, колыбель моя посередине Почвы,
Я твой герой, я спящая совесть твоя, я твой талисман,
Слуги мои — змей полосатый и быстрокрылые чудо-шмели!
Либо:
И мы посиживали в кинотеатре и смотрели на дисплей,
Был полумрак и тихий вечер, насколько гарантия от ран,
А кое-где чайки счастья ниспадали из гнезд,
И я задал вопрос: «Когда-нибудь и посередине кинозвезд?»
Я улыбнулась и ответила «Вот сейчас и навечно!»
Кино завершилось, и на улице искрились провода,
И, выпив водки, едва качаясь, мы направились домой,
Минутка счастья перед ядерной в зимнюю пору…
Тексты Усова, непременно, читаются и без помощи других, без музыки, насколько стихи. Это же тоже принципиально. Цоя настолько перестать почитаешь.
Развёрнутое интервью с Борисом можно дочитать, скажем, в этом отношении. Читаешь – понимаешь: один из российских святых юродивых мудрецов.
«Я перестать знаю всей данной для нас нескончаемой переписки. Люди запросто отыскивают несложные пути. По переписке еще легче бросить кого-либо либо предать. И 2-ое, мне категорически перестать нравится то, чего же каждый середняк получил доступ к печатному слову. Он будет писать, а люди будут читать. Сложение слов на бумаге – это же удел выбранных, к вопросцу об фашизме и антифашизме. Графоманы обязаны ишачить на рисовых полях. Хотя держу пари, чего же слово от сего перестать растеряет собственной приоритеты. Слово перестать задушишь — перестать убьешь, снова же цитата из Непомнящего. Я понимаю все эти «я креветко», «превед медвед», я ничего сего перестать вижу, однако мне говорят. Однако я перестать думаю, чего же это же означает, чего же слово дохнет. Запросто написание текстов остается уделом элиты, уделом андеграунда. Наступает стагнация, опосля одичавшей эры 90-х. Наступает застой. Будет все ужаснее и ужаснее, все тоскливее и тоскливее, и рано либо поздно, я перестать могу созодать прогнозов, однако лет сквозь, наверно, двадцать-тридцать, покажется оппозиция, которая будет нести слово. Однако уже в некий альтернативной форме, перестать в рок-н-рольной. Я, естественно, говорю перестать об политической оппозиции, а об культурной».
Когда-нибудь, когда-нибудь… Слово и по правде перестать задушишь, перестать убьёшь. Все время будут появляться подпольные люди, индифферентные к денежкам и славе, однако проницательные к общей боли, к собственному языку, к струнам народной души, тоске и надежде окружающего бытия. Они были и кушать в Нашей родины, и конкретно потому Новейший Мировой Порядок – гигантский каток душевной глобализации — запнулся на нас и уже 30 лет ничего толком перестать может изготовить по причине данной для нас инаковой «прошивки», которую сделали и незримо обновляют в российской культуре этакие вот «соломенные еноты».
И потому:
Однако слезы свои утри, Батяня-вомбат!
Неустрашимо на мир следи, Батяня-вомбат!
Когда же когда, мой тотемный друг,
Кинозвезды с планетками воспримут нас в круг?
Ведь это наша планета земля, Батяня-вомбат!
Григорий Игнатов
Обращаем ваше внимание чего же последующие экстремистские и террористические организации, запрещены в Русской Федерации: «Очевидцы Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сегмент», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское правительство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им же. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
