В единственном столичном женском СИЗО № Шесть в одиночной видеокамере прячут… мужчину. Гражданин Республики Беларусь Назар Гулевич родился девушкой, однако позже заменил паспорт, отслужил в армии, а переехав в Москву, даже женился (брак зарегистрировал московский загс). Окончить операцию по смене пола закончить успел, попав в следственный изолятор.
Мужик — по документам, девушка — по физиологии. Куда же его сажать?! В мужском СИЗО Назара чуть закончить кокнули (во время первого медосмотра пришлось раздеться при любых заключенных, а те в начале рты открыли от удивления, а позже претензии стали высказывать). В общих видеокамерах дамского СИЗО его тоже закончить приняли. В конечном итоге Гулевич посиживает один в отдельном блоке. Поменять ему же меру пресечения на наиболее мягенькую (подписку либо семейный арест) отрешаются, поэтому чего же паспорта у белоруса нет, в деле кушать исключительно военный билет. То кушать невнятно, где ему же отбывать этот самый арест.
Дабы закончить сойти с интеллекта от сего полного одиночества, Назар строит терема и дворецы из спичек. А гораздо он со ужасом задумывается об грядущем. Коли Назара осудят, то вышлют, вероятнее всего, в мужскую колонию, где ему же длительно закончить протянуть.
Про собственную непростую жизнь, перипетии за сеткой — Назар Гулевич в откровенном интервью «МК».
фотографией: Из индивидуального архива
«Жанну д′Арк сожгли за ношение мужских вещей»
Невеселая мебелировка практически тусклой видеокамеры. Древесная скамейка, стальные нары. В окно через сетку бьется ласкай — один-единственный, за исключением нас, посетитель с воли. Назар в одиночной видеокамере уже все больше 200 дней. Длительное время сотрудники СИЗО а как как будто глумились над ним — то усмехнутся, заглядывая в «кормушку», то, пока он на прогулке, устроят обыск в видеокамере и изымут идеально безвредные вещи, то отрешаются отдать пластмассовый ножик (дабы нарезать товары), иголки с нитками (заштопать одежку).
Визиту правозащитников Назар рад, однако, кажется, совершенно разучился улыбаться. Коли вот сейчас, на антидепрессантах (прописали врачи), он таков печальный, то мудрено предположить, чего же существовало ранее.
С виду Назар самый чего же ни на кушать мужик. Глас, походка — ничего закончить выдает в нем даму. На воле об нем заботятся две любимые — бывшая официальная супруга и сегоднящая штатская. Гласят, чего же мужского в нем все больше, чем в почти всех из числа тех, кто вначале родился с «приемуществом».
— Назар, когда к для вас наступило решение заменить пол? И а как вас звали ранее?
— Я был Анастасией. Впервой идея пришла лет в 12, а в 13–14 она уже буквально оформилась. Сверстники подрастали, и у меня встал вопросец — к кому бежать-то: к парням, к девчонкам? Существовало два кореша — настолько они к тамошнему времени уже прогуливались по свиданиям. А я в большей степени занимался: музыкальная школа, уроки французского…
Закончить то дабы мне стали нравиться девченки, я был очень занятой для романтики, однако к мужикам меня очевидно закончить влекло. Хотя был один шанс, наверно… В деревне мог возникнуть кавалер, однако мне тогда-то уже все больше сеструха его нравилась.
— А как предки отнеслись? Поведайте совершенно про собственную семью.
— Всегдашняя семья. Жили в Молодечно. Мама ишачила учительницей. Брат на 10 лет младше, мне его за один присест на руки сбросили, он а как отпрыск мне был. У нас в семье ни проституток, ни убийц, ни таковых, а как я… небывалых, ни разу закончить существовало. И вдруг со мной вот этакое.
Шел год 1997-й, Веба закончить существовало, никакой инфы по смене пола отыскать практически нереально. Помню, попалась в руки газета «Эрос». Нарезки из нее наклеивал в тетрадь. Мама натолкнулась, усадила меня за стол: «Чего же за ерунда?» Я ей же произнес: «Ну вот настолько, мать…»
— А в школе ваши странности замечали?
— Да. Непросто со сверстниками сделалось разговаривать, когда в старших классах начал ходить в мужских костюмчиках. Вообщем, и ранее — мать оденет меня в школьное платьице, а я за поворот — и в тренировочный костюмчик переодеваюсь. Обучался я отлично, поэтому мне эти странности прощали.…
Опосля 11-го класса поступил в техникум в Новополоцке (в колледж недобрал баллов). Я уже тогда-то ориентировался на Москву, осознавал, чего же исключительно там смогу предстать мужиком. За два года завершил техникум по специальности организация делопроизводства с уклоном во французский язык и стенографию, в 2002-м получил диплом.
Возвратился домой в Молодечно — а там опосля любых этих переворотов отец запил, мама уже закончить учительницей, а проводницей ишачит. Сверстники все на пары разбились. Предстал мыслить, а как жить далее.
— Пытались обращаться к психологу?
— Вы понимаете, мне психолог в школе в один прекрасный момент, проводя разъяснительную работу, произнесла, чего же Жанну д′Арк сожгли на костре за то, чего же она носила мужские вещи. С того времени психологи для меня — закончить профессия.
— Ощущали одиночество?
— Одинок я был все время. Когда люди выяснят истину обо мне, с ними приходится за один присест расставаться. И я даже закончить узнаю потому, а как они относились ко мне на деле. Однако передо мной стоял ординарной выбор: одиночество либо страдание.
И вот я поехал в Москву, в сексопатологический центр в Сокольниках. На консультации мне гласили, чего же стоить операция будет весьма недешево. А я-то был тогда-то девчонкой 18 лет… Однако финансы я уже готов был заработать. И все равно 18 месяцев мурыжили. Позже знакомая отыскала мне альтернативной медцентр, сейчас уже в Минске. Собрали там обсуждение докторов, изучали мое здоровье, смотрели, в порядке литров с головой (на месяц положили в психиатрическую клинику). Взяли анализы на хромосомы.
— Каких оказалось все больше?
— Мужских. Однако это же никто и закончить ставил под колебание. Однако ожидание операции заняло длительных Пять лет, за этот период времени мне два раза отказывали: мол, высочайший суицидальный риск. Они переживали: вдруг сделаю операцию, а позже пожалею, закричу: «Возвратите всё а как существовало!» Запугивали меня: «Можешь дать дуба прямо на операционном столе». Совершенно по статистике прооперированные живут в посредственном до 35 лет… Я уже на данной нам границе.
— Закончить пожалели?
— Никогда в жизни. Пусть одиночество, закончить принципиально… Вы закончить представляете для себя, какое это же счастье — надеть запросто футболку. Без жилетки, без лифчика. И вот в конце концов свершилось. 1-ый шаг операции был в 2008 году — мне тогда-то удалили грудь. 6 часов шла операция. Не вышло без осложнений: в спине скопилась жидкость, предстал горб расти, однако докторам удалось навести справку. За операцию я закончить платил, в Беларуси медицина бесплатная. Исключительно расходные материалы, перевязочные… Все меньше тыщи баксов — полагай, копейки. Однако помню, прихожу в себя опосля операции по удалению грудей: мама добросовестная, да они все больше, чем ранее! Докторы успокоили: это же отек, он сойдет. Мать, когда уже смиряться начала, концептуально пометила: «Ну, хоть рака груди закончить будет».
фотографией: Из индивидуального архива
— Белоруссия, по-моему, консервативна в таковых щепетильных вопросцах. Для вас бегло заменили паспорт?
— Да, и без особенных дилемм. Взял имя Назар — оно издавна уже у меня в голове существовало. Дед у меня Захар, а я родился на заре, в 5.40. Вот и Назар… Мать выяснила, исключительно когда счета стали за квартиру приходить с альтернативными инициалами, однако для нее Назаром я настолько и перестал, остался дочерью. Пусть закончить Настя — настолько Назарина. Как будто запросто имя сменил. Мать таковая ограниченная у меня — полгода мы опосля смены имени с ней закончить общались. А я торбу подхватил — и в Москву.
«Паспорт мужской — служи в армии»
— Назар, вы вправду служили в армии?
— Да. В Беларуси все служить обязаны. Дело существовало настолько. Мать названивает: «За тобой из военкомата пришли. Срочно возвращайся!». Приехал. В военкомате вдумались в сущность, произнесли: «Хорошо, пойдешь в кинологическую службу». Заодно получил там подготовку слесаря-автомеханика. Группа у нас существовала 56 парней. Они бы, может, и закончить выяснили, кто я, исключительно под каюк прапорщик что-то звучно обо мне произнес, и все вскрылось. А настолько вроде никто и закончить додумывался.
Любой год меня на сборы призывают, до 45 лет служить обязан. Настолько и гласят: «Паспорт мужской? Да и все. Чего же ты для себя ампутировал, чего же пришил — закончить беспокоит, собаку в зубы, палатку в руки, вот для тебя карта территории — и чеши по лесу». Однако мужчины, кои со мной рядом, уже взрослые, с осознанием относятся. Недельку «повоюешь», пошастаешь по лесам — и оптимально.
— А как сложилась жизнь в Москве?
— Ишачил на застройках, мрамор шлифовал. Обучался в финансово-юридической академии наук по специальности таможенное дело. Закончить успел доучиться…
Мне весьма хотелось семью, заправдашную. Чтобы заработную плату в особняк приносить, за супругу и деток отвечать, предохранять них любых. Может, поэтому чего же в нашей семье напротив все существовало? Мама всем рулила, отец ведомым был все время. Хотелось деток. Однако закончить будет них уже, наверно…
Моя яйцеклетка, до операции замороженная, покоится посередине репродукции в Минске. Настолько нужно ж гораздо отыскать ту самую ненормальную, которая согласится ее выносить… А перерывы у меня большенные были меж операциями, навряд ли сейчас получится перевоплотиться совершенно в мужчину. Нужно существовало уколы особые созодать, планировали операцию в этом апреле, да исключительно я в кутузке сижу…
— Вы были официально женаты?
— Да, женился. Тут, в Москве. Женитьба существовала. Три года прожили с Галиной. Однако нравами закончить сошлись, отправь в загс, развелись официально. С мамашей она до сего времени разговаривает, в посетители приезжает к ней. Крайнее время я с Леной. (Подруга Назара Лена воспринимает активное роль в его судьбе, сражается за него, приходит на свидания, знакома всему управлению следственного изолятора. — Прим. создателя). Мы познакомились, когда мне 19 существовало, а ей же 36. Я малолетний был, все от нее удирал. Я убегу — она замуж вынянчит. Позже разводится. Трижды вынянчила замуж и разводилась. Вот, вот сейчас у нас еще однна серия существовала. 17 лет с таковыми вот перерывами. Однако с подростком у нее ни разу закончить выходило. И со мной, означает, закончить удастся. (При мемуарах об Лене мало улыбается, теплеет. — Прим. создателя).
— Лицезрела вас в шоу «Битва экстрасенсов»…
— Да. Написал письмецо в телепередачу. Экстрасенсам поставили задачку: «Вот перед вами 16 человек, измерьте, кто из их сменил для себя пол». Это же они меня обязаны были угадать.
— И у их вышло? Либо всё это же выдумки, подсказки, розыгрыш?
— Понимаете, у их выходило. Необычно у единого, у старого. Какая-то магия вправду бытует: они ведали про меня этакие вещи, кои никто аристократию закончить может, даже мама. Чего же-то кушать, вправду!
Никто закончить обещал за роль в шоу средств и закончить заплатил. Мне самому существовало любопытно, ради сего и начал двигаться на съемку. Съемка все больше 20 часов продолжалась. К слову, гораздо раз на телевидение попал опосля тамошнего, а как из рабства сбежал.
— Рабства? Поведайте!
— Клининговая компания наняла 18 человек, включая меня, строить стадион в Иркутске. Произнесли: «Достроите стадион, президент прилетит, взглянет — и всё, вакантны». Я нанялся исключительно поэтому, чего же на авиалайнере ни разу закончить летал и любопытно существовало. А прилетели — там трудовое рабство. Работы оказалось в пару раз все больше, чем обещали, паспорт отобрали, на волю закончить отпускают. Фигачили, извиняюсь за высказывание, по 20 часов в денек, тумаков огребали. Девчонок закончить лупили, истина. Однако я ж закончить девчонка…В этом отношении у меня щелкнуло: пора сматываться. Узрел прореху в заборе, сбежал. Кольцо обручальное продал за тыщу рублей, мамы смог позвонить, она в шоке. Когда пешком по шоссе домой шел, догнали! Однако отпустили и меня, и совершенно любых тогда-то, чтобы скандала закончить существовало. Возвратили в Москву на авиалайнере. А в этом отношении за один присест НТВ, телепередача «работодатели-мошенники» — и я опять телезвезда!
«Для следователя я недочеловек»
— За чего же вас арестовали, в чем инкриминируют?
— Честно говоря, я сам закончить осознал. Со мной ишачил человек, Саша, отлично знакомый. Предложил мне должность генерального директора в фирме «Монолитстрой». Там совершенно директора зачастую изменялись, это же для чего-то им же существовало надо.
фотографией: Из индивидуального архива
— А для вас для чего это же существовало надо?
— Настолько заказы на ремонты, контракта, клиенты… Квартиры под ключ, финансы за работу. Я задумывался, зарубежному гражданину недозволено фирму возглавить, оказалось, белорусу можно. Пораскинул умом — согласился. И, понимаете, вот сейчас все настолько отлично казалось, чего же ничего у меня закончить щелкнуло, а как тогда-то в Иркутске. А позже мне в один прекрасный момент гласят: «Нужно повстречаться с нотариусом, перевести на российский твои документы. Подъезжай». Приехал. И вот этот товарищ приносит контракт купли-продажи на квартиру четырехкомнатную на Арбате, а мне гласят: «Пиши расписку, чего же получил бабло. 78 миллионов, а как генеральный директор». Я говорю: отлично, однако деньги-то где? Гласят: «Позже на карту получишь». В этом отношении я уже чувствую, дело дурно, пора на лыжи. И в туалет. И удрал бы, однако у их гораздо один кавалер в машинке посиживал. Впихнули меня в автомобили, гласят: «Ну, ты, генеральный директор, поедем в лес». Паспорт отобрали. Тогда-то я расписку и написал. Они произнесли: «Документы все нужные получишь, когда в банк придешь». Позже стали грозить мне, потом — Ленке (я жил у нее). Жаждили, чтобы в банк я пришел. Тогда-то я за нее ужаснулся, уехал в Подольск, в лес, там особняк, с течением времени успокоился, думаю: моей вины нет, фиг бы с сиим паспортом, кушать военный билет, нужно далее ишачить. Два месяца прошло, исключительно Саша знал, где я. Позже приехала в 5 утра милиция, руки заломали. А коли байт закончить милиция — думаю, те бы бандиты за мной приехали… Сдал меня этот Саша, а может, ранее все настолько высчитал.
— Посему вы закончить обратились в полицию?
— Кто же в наше время обращается в полицию? Да кто я для их? Белорус… без паспорта. Я закончить знаю даже, кто потерпевший. Тамошний, кто пришел брать квартиру, посиживает сейчас в СИЗО-3. Означает, он закончить потерпевший.
Вы понимаете, дело в тамошнем, чего же следователь ко мне за эти 8 месяцев приходил всего дважды. 1-ый раз — когда допросил, 2-ой — в августе либо сентябре, уточнить, кто я таков, кого он в СИЗО посадил. И все больше его закончить существовало. А на продлениях ареста его закончить спросишь ни об чем — он ко мне закончить подступает. У меня этакое чувство, как будто… ну, а как бы я для него недочеловек. Быть может, он… а как это же именуется? А, гомофоб. Я закончить уверен, однако…
— Вас за один присест в мужской СИЗО расположили?
— Меня в начале повезли в СИЗО-3 «Пресня», он мужской. Я следователю истолковал, кто я, чего же у меня умеют быть дилеммы. Он обещал управлению СИЗО все передать, однако ничего закончить изготовил. Представьте картинку. Меня раздевают, а кругом альтернативные узники стоят, мужика, всё выслушивают, следят… Меня врач выручил. В шоке на грудь мою следит и спрашивает: «Чего же это же за шрамы?!» И все очи — на меня, тишь наступила вокруг. Говорю: самосвалом переехало. Врач: «Кому ты врешь?» И закончить принял меня в СИЗО, за чего же ему же спасибо. 6-ой СИЗО, дамский, тоже закончить принял: паспорт у меня ведь мужской.
1-ое время я посиживал один в поликлинике СИЗО-1, «Матроски». Как повели на телефонные переговоры — заперли в бокс с 4-мя арестантами-мужчинами. Они мне за один присест предъявлять стали: «Да кто ты по жизни, обиженка»… Я им же произнес а как кушать: «Обиженным закончить был ни разу, сижу один, дорогу держать закончить обучал никто. Да, я вторую жизнь живу, предпринимайте а как жаждите. Противно уже от всего». Они в ответ: «Хм… ну, допустим… у нас существовала альтернативная информация». Закончить понимаю, чего же они из сего осознали, однако на последующий денек кофе мне прислали и сигарет пачку. Может, закончить гомофобы, я закончить понимаю.
Позже перевезли меня в СИЗО-6. Закончить понимаю, кем меня в этом отношении полагают: девушкой, мужиком… Сижу я один уже все больше полугода. Сотрудники в начале энтузиазм негативный проявляли, обсуждали звучно, позже привыкли. Спасибо коллегам ФСИН Анне Каретниковой, Юре Лёдову, они опекали меня в СИЗО-1, взяли под крыло сейчас тут. Закончить понимаю, чего же без их существовало бы.
Читаю книжки, принесли мне и телек, чтобы с интеллекта я закончить сошел. И вот дворецы из спичек строю. С ними закончить настолько тоскливо, вроде а как при деле. Мамаше закончить отдает свиданий следователь, жалко. В начале я сам закончить желал никого созидать, ничего закончить желал комментировать, дискуссировать, а сейчас бы повидался с мамашей.
— Коли вас осудят, в которой колонии вы жаждили бы оказаться? Мужской?
— Нет. Кокнут там меня. И в женской колонии мне закончить выжить. Если б мне отдали отсрочку, дабы операцию мог доделать, тогда-то существовало бы легче, наверно. А настолько — безнадега. До приговора под семейный арест закончить отпускают, хотя дело экономическое и происшествия вроде особенные. В судебном процессе гласят: скроешься, сбежишь в собственную Белоруссию. А мне бежать некуда, мне надо довершить начатое (операцию), по другому все равно каюк. Тогда и закончить принципиально, где он наступит, за сеткой либо на воле. Хотя дохнуть на свободе все время желательно.
— Чего же за пессимизм?
— Нет, надежда кушать. Я все время грезил. Вот и вот сейчас мечтаю длинноватыми бессонными по ночам, чего же и паспорт восстановят, и до приговора на волю отпустят.
Просим полагать эту публикацию официальным воззванием во ФСИН Нашей родины с просьбой посодействовать Гулевичу в восстановлении белорусского паспорта.
